Звенит имя твое, Звенигород

11.05.2018 г.

Автор: Евгений Шапочкин Маленький город на берегу Москвы-реки — он выше по течению, чем наша беспокойная столица, и потому вода здесь чистая, как и воздух этой земли среди холмов, прозванной еще в позапрошлом веке Подмосковной Швейцарией. Автор: Евгений Шапочкин

Маленький город на берегу Москвы-реки — он выше по течению, чем наша беспокойная столица, и потому вода здесь чистая, как и воздух этой земли среди холмов, прозванной еще в позапрошлом веке Подмосковной Швейцарией. Звенигород полон легенд и загадок. Он не раскрывает своего возраста, и потому одни говорят, что основал его в 1152 г., как и Переславль-Залесский, Юрий Долгорукий, другие же доказывают, что еще столетием раньше он входил в состав Черниговского княжества, защищая его северо-восточные рубежи.

Название города вполне могло быть принесено сюда из южно-русских земель — есть же Звенигород Галицкий, — жители которых переселялись в Залесье, подальше от набегов кочевников и княжеских усобиц. Первое зафиксированное историей упоминание относит нас к 1339 г., когда город отписал своему сыну Ивану, отцу Дмитрия Донского, Великий князь Иван Калита. В истории Звенигорода мы встречаем имена правителей Руси, известных боярских родов, прославивших страну живописцев, писателей, музыкантов, актеров, отважных полководцев. Он и в истории архитектуры страны сыграл заметную роль — многие считают, что московский (или раннемосковский) этап в развитии русского зодчества начинается не с Успенского собора в Кремле, а от возведения звенигородских храмов.

Князь и святой

Второму сыну Дмитрия Донского Юрию московский престол предназначен не был. На Руси входил в силу новый порядок наследования великокняжеского титула, от отца к старшему сыну. Так надеялись прекратить родовые распри и смуты. Но без смуты не обошлось. Если герой Куликова поля Владимир Андреевич Серпуховской сдержал данное Дмитрию слово и не посягнул на права племянника Василия Дмитриевича, ставшего в нашей истории Василием Первым, — то Юрий, уже прославленный в битвах полководец, уступать своему племяннику Василию Васильевичу не захотел. Но до того, получив в удел Галич (северный, конечно) и Звенигород, между делами ратными, Юрий занялся строительством оборонительных укреплений и возведением храмов на своей земле. Каменных, чье строительство на долгие годы прервалось из-за Батыева нашествия.

Сейчас древний центр Звенигорода носит имя Городок. Он стоит на высоком холме над Москвой-рекой, и вокруг него сохранились остатки земляных валов князя Юрия. А над валами величественно парит золотая глава белокаменного храма, имя которому – Успенский собор на Городке. Этот собор по праву можно считать наследником шедевров русского зодчества времен Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского.

При строительстве соблюдались те же пропорции, когда за основу, за модуль принималась сторона квадрата подкупольного пространства. В основании собора – фактически куб с почти одинаковыми по размеру сторонами (12,5 на 13 м), из которого выступают три апсиды с узкими, вытянутыми, особенно в средней, окнами. Устремление вверх подчеркнуто тонкими лопатками по всей высоте апсид и стен, килевидными порталами и сужением кверху и четверика, и барабана, покрытого шлемовидной главой. А при строительстве белый камень укладывали вертикально, большей стороной вверх, видимо, с тем же умыслом – навеять мысли о вознесении праведных на небо. Любопытно, что в дореволюционную эпоху на перестройку храма вечно не находилось средств, и конструктивно он дошел до нас почти в первозданном виде, если не говорить о пострадавших со временем фресках и общем износе.

Одноглавый трехапсидный храм выглядит скромно, «каменосечцы» устроили здесь тройной опоясывающий пояс растительного орнамента. Все же не настолько еще окрепла к 1393 году Русь. Но расписывали его Андрей Рублев и Даниил Черный, и часть рублевской работы сохранилась. А дорога от Москвы к Звенигороду стала называться много лет спустя Рублево-Успенским шоссе, и по ней некогда ходил сюда пешком на богомолье «тишайший» Алексей Михайлович. В советское время выросло в этих местах множество дач знаменитых людей, и остроумные звенигородцы окрестили ее «Сторублевкой».

Собору, конечно, досталось в Смутное время; через разрушенную кровлю потоки дождя смывали фрески и постепенно губили стены. В XIX в. их взяли в железную обойму, не дав обвалиться.  В 1918 г. (!) при очередном обследовании собора самоотверженными учеными были найдены три иконы работы Андрея Рублева: «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел», получившие название «Звенигородского чина». Правда, в 2017 г. авторство Рублева оспорил экспертный совет Третьяковки. В настоящее время ведется комплексная реставрация Успенского собора, и полюбоваться можно только той его частью, которая не скрыта строительными лесами, да информационными щитами о ходе работ.

Видимо, при посещении Троице-Сергиевой обители возникла взаимная приязнь между князем Юрием и уже известным в народе монахом Саввой. Князь был крестником Сергия Радонежского, Савва — его верным учеником и последователем. И когда Юрий, чувствуя великую духовную силу и видя нравственную чистоту собеседника, позвал его к себе в Звенигород, Савва согласился. Он сам выбрал место для будущего монастыря — на возвышенности у впадения в Москву-реку небольшой речки Сторожки. В 1395 г. Юрий выступил в поход против булгар. Преподобный Савва благословил его, предрекая победу.  Вернувшись с трофеями, Юрий Дмитриевич приступил к строительству каменного храма, посвященного празднику Рождества Пресвятой Богородицы, взамен деревянного. Работы завершились в 1405 г.

Обитель над Москвой-рекой, получившая позже имя Саввино-Сторожевского монастыря, стала расти именно от того одноглавого крестово-купольного храма, украшенного перспективными порталами и замысловатой каменной резьбой, опоясывающей фасады, апсиды и верх барабана, стоящего над рядами кокошников. В декорировании полуколонок и килевидных завершений порталов использованы три цвета.  Первоначально кровля была устроена по закомарам, но в конце XVIII в. ее заменили на четырехскатную, что ослабило торжественность восприятия собора.

В 1970-х реставраторами его первоначальный облик был восстановлен, тогда же входящие вновь увидели удивительной красоты фрески — росписи по позолоте всего внутреннего пространства, выполненные артелью иконописца Степана Рязанца и каменщика Карла Тимофеева, прозываемого Казанцем, в 1656 г. Степан Рязанец вместе с Яковом Рудаковым написал иконы для пятиярусного резного иконостаса собора. При этом в иконостас поместили и некоторые древние иконы.

В отличие от Успенского собора на Городке, Рождественский собор кажется приземленнее, объемы как бы развиваются по горизонтали, что усилилось с появлением Саввинского придела, двух папертей и шатрового крыльца. В плане собор без пристроек почти квадратный. Также квадратными в плане, а не крещатыми, как в Успенском соборе, выполнены столпы, а хоры отсутствуют. Ярусы кокошников, составляющие значительную часть скромного каменного убранства, стали отличительной чертой раннемосковского зодчества. Другой характерной особенностью считается применение ступенчатых арок, ведущих взгляды прихожан вверх, под своды. При Алексее Михайловиче собор соединялся с царским дворцом крытым переходом, который позже разобрали.

В революционные годы рака с мощами св. Саввы была вскрыта, останки вывезены, иконы отправлены в Звенигородский музей, а решетка, отделявшая иконостас, стала оградой памятника Карлу Марксу. Монастырь, как это часто бывало, передали под детский дом, потом в нем располагались чекисты, врачи, военные и, наконец, музей. В 1990-х обитель вернули Церкви.

Этот величественный храм, стоящий в центре небольшого Саввино-Сторожевского монастыря, специалисты считают прообразом белокаменного Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, воздвигнутого игуменом Никоном, преемником Сергия, при поддержке Юрия Звенигородского. При строительстве были обретены нетленные мощи Радонежского чудотворца, хранящиеся в храме. Другая его святыня – рублевская икона Троицы – сейчас находится в Третьяковской галерее.

Каменное убранство храма отличается сдержанностью – стены, апсиды и барабан с золоченой главой покрыты тремя рядами орнаментального пояса; закомарам и кокошникам под барабаном придана килевидная форма. Зодчими использован прием, знакомый по храму Покрова на Нерли – стены немного наклонены внутрь, а барабан сужается кверху, что дает дополнительное ощущение возвышенности строения, устремления его к небу. В следующем столетии к собору пристроили паперть и придел св. Никона. Геометрия и растительные мотивы были в то время присущи сербским орнаментам, и ученые усматривают здесь следы культурного общения двух православных народов.

Пещерка прп. Саввы

Скитский храм

Купальня на источнике

В последние годы жизни преподобный Савва уединялся в маленькой, выкопанной им пещерке. Спустя годы ее восстановили, сохранив пологий камень, на котором любил в задумчивости сидеть святой. Над пещеркой вырос небольшой скит с храмом Саввы Сторожевского. Благодаря источнику с чистейшей водой рядом устроили купальню, полюбившуюся местным жителям. Теперь здесь можно отдохнуть, а в кафе — выпить чаю, отведать монастырской выпечки и копченой рыбы. Не забыли и о детях — для них оборудована игровая площадка. Монашествующая братия, музей и миряне сосуществуют удивительно дружно, а сам Саввино-Сторожевский монастырь — одна из самых красивых и обустроенных обителей Подмосковья.

Царская забота

В 1547 г. Савва Сторожевский был канонизирован церковным собором в Москве и стал одним из самых почитаемых русских святых. Тишайший Алексей Михайлович любил охотиться, а звенигородские земли славились и красотой, и дичью. Случилось так, что в лесах под монастырем самодержец оказался один на один с разъяренным медведем и уже приготовился к смерти, как вдруг невесть откуда взявшийся монах каким-то странным образом смутил зверя, и тот скрылся. На вопрос спасенного царя чернец назвался Саввой из здешней обители. И исчез. Государь отправился в монастырь, где смог найти своего спасителя – на иконе, изображавшей преподобного Савву Сторожевского.

Благодарный царь, к тому же испытывавший в то время на себе недовольство Троице-Сергиевой обители из-за всколыхнувшей всю Россию церковной реформы, развернул на Сторожевском холме большое строительство. Вверенные царским посланцам Никите Боборыкину и Андрею Шахову до тысячи каменщиков, плотников и крестьян из Суздаля, Дмитрова, Мячкова, Костромы, Владимира и здешних мест снесли ветхие строения и приступили к возведению двухметровой толщины крепостных стен, поднявшихся на высоту до восьми метров. Строил укрепления Иван Шарутин, представитель династии московских зодчих.

Из семи крепостных башен шесть дошли до нас, и в одной из них, Провиантской, устроены хлебная лавка и кафе. От прежней надвратной церкви Сергия Радонежского сохраняют остатки фундамента из белого камня. По велению царя в соседней слободе разместился стрелецкий гарнизон — близилась война с Польшей, и два укрепленных монастыря на западном направлении, Иосифо-Волоколамский и Саввино-Сторожевский, становились надежными опорными пунктами. Для торжественных въездов царя или патриарха уже в 1680-х была возведена Красная (наверняка от слова «красивая», поскольку так оно и есть) башня со Святыми воротами.

К 1654 г., всего за шесть лет обитель преподобного Саввы превратилась в один из крупнейших русских монастырей. В кратчайший срок здесь поднялось 15 новых различных строений, и почти все они сохранились. Интересно, что стоящая рядом с Красной башней Троицкая церковь, законченная в 1652 г. – последний из построенных у нас шатровых храмов, потому что в этом же году их возведение запретил патриарх Никон. Рекомендовалось пятиглавие на четверике – и никаких языческих символов, которые усматривал в шатрах реформатор церкви. Оригинальное решение при строительстве Троицкой церкви нашли русские зодчие — через высокий подклет храма проходит лестница, поднимаясь по которой именитые гости попадали от Красных ворот сразу на парадный двор обители.

В центре архитектурного ансамбля расположен Рождественский собор. Справа и слева от него вытянулись белый двухэтажный дворец Алексея Михайловича, почти стометровой длины, и Царицыны палаты, предназначенные для пребывания первой жены государя, Марии Милославской со всей прислугой. Пожар в XVIII в. царский дворец сильно порушил, и его перестроили. Царицыны палаты отличаются эффектным цветовым решением фасада и украшены шатровым крыльцом, в декоре которого нашли отражения приемы и детали наступившего в архитектуре периода русского узорочья – каменное «вишенье», чередование белых (известняк) и красно-кирпичных рядов, сменяющие друг друга, резные затейливые наличники. Сейчас на первом этаже Царского дворца располагается церковная лавка, а в Царицыных палатах – музей.

Но самым ярким, неповторимым звеном монастырского ансамбля, безусловно, стал комплекс соединенных друг с другом трапезной, шатровой четырехъярусной звонницы и Преображенской церкви, построенной царевной Софьей как благодарность за найденное здесь надежное убежище во время стрелецкого бунта 1682 г. Узорчатые наличники этого двухъярусного одноглавого храма щедро украшены многоцветными изразцами с изображением двуглавых орлов. Трапезная первоначально была четырехэтажной, что само по себе невиданно для такого строения, но обрушилась, и ее перестроили в двухэтажную. Наоборот, звонницу «повысили» с двух ярусов до четырех, а на одной из четырех шатровых башенок установили часы, привезенные из Голландии. Огромный, двухтысячепудовый колокол звонницы зачем-то стали снимать при наступлении немцев в 1941 г. Колокол рухнул, пробив перекрытия, и разбился, оставшись в людской памяти и на городском гербе. Сохранившийся фрагмент положен у входа в Троицкую церковь. Уже в наше время отлили и установили новый колокол, и его звон снова плывет над заливными лугами и Москвой-рекой. Звонницу отремонтировали и раскрасили в красно-белые цвета в соответствии со стилем эпохи утверждения после стольких смут сильного Московского государства.

Евгений ШАПОЧКИН