Шатровые храмы Московии — символы победы

22.06.2018 г.

Автор: Евгений Шапочкин После возведения кремлевских соборов и величественных зубчатых стен с изящными и строгими башнями Москва становится признанным центром – не только политическим и православным, но и культурным. Новгородские мастера, Автор: Евгений Шапочкин

После возведения кремлевских соборов и величественных зубчатых стен с изящными и строгими башнями Москва становится признанным центром – не только политическим и православным, но и культурным. Новгородские мастера, продолжая возводить каменные храмы, хоть и пользовались опытом западноевропейских мастеров, но, будучи стесненными в средствах, привычно опирались на древние традиции. В Москве же, внимательно изучая приемы итальянских архитекторов, стремились подняться еще выше, создавая свое, неповторимое русское зодчество. Бесконечные войны, удачные и не очень походы, боярские неурядицы, неурожаи – а над столицей поднимались новые храмы, расцветая ярусами кокошников и золотом глав и главок под православными крестами.

В поиске решения

Восстановление независимости русского государства и осознание неизбежности самодержавия как гарантии невозврата к междоусобицам князей и новому краху сопровождалось ростом интереса к домонгольскому периоду истории, временам Владимира Красное Солнышко и былинных богатырей, своеобразными памятниками которым становились башнеобразные храмы. В отличие от, скажем, киевских и смоленских, они украшались килевидными закомарами, рядами кокошников, передающих на стены нагрузку от высоких барабанов и луковичными главами, не боящимися снеговой нагрузки и чрезмерного увлажнения от талой воды.

Теперь глава не зависит от конструкции купольного завершения, а может стоять на глухом барабане или цилиндрическом постаменте, опираясь на стены или своды. Башнеобразные храмы (такие, как Спасский собор Андроникова монастыря в Москве или Успенский собор в Коломне) не могли вместить в себя большого количества прихожан. Наряду с ними, следуя уже владимиро-суздальской традиции, строили крестово-купольные соборы, изменяя при этом расположение столпов: сдвигали их восточную пару и саму главу к апсидам, что видно в архитектурных шедеврах Звенигорода. При этом сам барабан приподнимали над поясом кокошников, которых в домонгольских храмах Владимиро-Суздальской Руси мы не наблюдаем.

В начале XVI в. в русских городах, чье население растет быстрее обезлюдевших после войн и набегов деревень, строятся небольшие каменные посадские храмы, для которых четырехстолпная схема, стесняющая и без того малое внутреннее пространство, оказалась невыгодна. Здесь устраивали бесстолпные покрытия, когда перекрещивающиеся пары арок опирались на стены, а барабан с главкой устанавливался на пересечении. Своды между параллельными арками также создавали символический крест. Такие храмы имели от одной до трех апсид, а внутренние стены соединял иконостас. В сельских приходских храмах конструктивное решение было еще проще – главку укрепляли над коньком двускатной кровли, нехитрую звонницу устанавливали рядом (Стефаниевская церковь в Кидекше, под Суздалем).

Деревянные клетские церкви, башнеобразные и бесстолпные каменные храмы с вздымающимися пирамидами кокошников словно подготовили появление в русской архитектуре уникальных – иначе не скажешь – культовых сооружений. Речь идет о шатровых бесстолпных храмах.

Символ торжества духа

Долгое время первым шатровым храмом страны считался храм Вознесения в Коломенском (1532 г.), воздвигнутый по приказу Василия III в благодарность Господу за рождение долгожданного наследника – будущего Ивана Грозного. Однако благодаря археологическим и научным исследованиям первенство у Коломенского оспорил Александров, где двумя десятилетиями ранее Алевиз Новый построил шатровую Покровскую (изначально – Троицкую) церковь, применив ряд оригинальных решений. Так или иначе, но именно Вознесенский храм в Коломенском стал символом эпохи шатрового зодчества в русской архитектуре. А что символизирует сам шатер?

Патриарх Никон усматривал в каменных шатрах признаки языческой символики. Просвещенным богословам, конечно, виднее. В стране же, дорожившей своими нелегкими победами в борьбе за независимость, воздвижение храмов, чьи стены венчали шатры —словно составленные в пирамиду копья и знамена — появление такой конструкции было вполне оправданным. Шатер, вырастающий из сужающихся поясов кокошников, украшенный узором и завершенный изящной позолоченной главкой с крестом, говорил о величии духа православного человека, об устремлении его молитвы к небу, напоминал о Вознесении Христовом. Кажется, неспроста считающийся первым из таких строений храм в Коломенском посвящен именно празднику Вознесения.

Храм в Коломенском, крестообразный в плане, опоясан галереями, на которые ведут высокие крытые лестницы. Возвышающийся над подклетом и галереями белый столп будто парит над высоким берегом реки. Внешне конструкция проста – четверик, восьмерик и шатер. Никаких горизонтальных членений, только пилястры, три яруса килевидных кокошников, отделяющих четверик от восьмерика, еще один ярус в основании шатра, чьи грани с рядом слухов расписаны геометрическим узором перекрещивающихся линий из каменных бусин.

Нет здесь и привычной алтарной апсиды, зато в восточной части галерей сохранился каменный трон на львиных лапах, с которого цари, начиная с Василия III, любовались живописными окрестностями тогда еще Подмосковья. Устремленность храма ввысь подчеркнута вимпергами на пряслах четверика – прием, явно заимствованный у европейцев. При этом авторство русских мастеров не подлежит сомнению – доказательством тому служат традиционные лопатки–контрфорсы, да и пропорции, в основе которых отношение стороны квадрата к его диагонали.

В верхней части шатра был оборудован наблюдательный пост, с которого просматривалась территория вплоть до дворцового села Остров, где возвышался похожий шатровый храм, и тоже – с зорко следящими за округой часовыми. Такой контроль велся в этом направлении от Москвы до Бронниц. Правда, присутствие смотровой площадки в Вознесенском храме некоторые специалисты оспаривают, но дымы костров из подмосковных сел в Коломенском вполне могли быть заметны.

Внутреннее пространство храма украшено скромно, зато хорошо освещается благодаря хитроумно расположенным по углам четверика сходящимся окнам. Первоначальный иконостас, конечно, не сохранился, и храм не раз ремонтировали и «поновляли», но в целом он дошел до нас без изменений, хотя минуло уже пять веков. По случаю его освящения Великий князь устроил трехдневный пир.

Строгим и возвышенным очарованием 62-метрового храма Вознесения в Коломенском восхищались все — от средневекового русского летописца: «Церковь та велми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывало прежде того в Руси», до французского композитора Берлиоза, увидевшего ее уже в XIX в.: «Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь и долго стоял ошеломленный».

Предтеча

Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи

Рядом, через заросший лесом овраг, с Коломенским некогда соседствовало село Дьяково, давшее название целому пласту археологических находок раннего железного века (VII-V до н.э.), именуемому «дьяковской культурой». По одной из версий, именно в Дьяково Василий III узнал о долгожданной беременности новой жены Елены Глинской и дал обет возвести здесь храм, который позже назвали предтечей другого известного собора — Покрова на Рву (или Василия Блаженного).

На первый взгляд, что-то общее между ними найти трудно. Тем не менее, это два многостолпных каменных храма XVI в., дошедшие до нашего времени. Предположительно, строили их одни и те же зодчие — Иван Барма и Постник Яковлев, а кто-то утверждает, что это одно и то же лицо. Так или иначе, но церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове — высокий (34,5 м) пятистолпный храм, в котором прослеживается попытка синтеза традиций нескольких архитектурных школ, включая европейскую. Это яркий образец поиска пути, приведшего к появлению шатровых храмов, а за ними — шедевров русского узорочья и московского барокко, подлинной вершины отечественного зодчества.

К высокому центральному столпу с престолом Усекновения главы Иоанна Предтечи примыкают связанные галереей четыре вдвое меньших по размерам столпа, посвященных другим христианским праздникам и святым — Зачатию праведной Анны (матери Богородицы), Зачатию Иоанна Предтечи, Двенадцати Апостолам и святителям Петру, Алексию и Ионе, сыгравшим неоценимую роль в создании Московской Руси. На втором этаже устроен придел во имя св. Константина и Елены, утвердивших христианскую веру в Восточной Римской империи. Над западным порталом установлена двухпролетная настенная звонница, вызывающая в памяти псковско-новгородские мотивы. Восьмигранные столпы придельных храмов завершаются тремя рядами треугольных кокошников, над которыми поднимаются восьмигранные же барабаны под полусферическими главами, которые порой называют шлемовидными, но это, скорее, не шелом, а мисюрка, если говорить языком оружейника.

Строгость линий храма подчеркнута нахождением на одной вертикальной оси центральной стойки звонницы, завершенной щипцом, центром портала, шелевидными окнами барабана основного столпа и окнами галереи. Над главным столпом сооружен украшенный ширинками восьмерик, опирающийся на два ряда полукруглых и ряд треугольных кокошников, а выше мы видим уникальное решение барабана — он словно опоясан двумя рядами массивных полуколонн, где нижние вдвое выше и толще верхних, и для каждой пары в них прорезаны узкие окна. Шлемовидная глава опирается центром на узкий барабан, краями — на окружившие его полуколонки верхнего яруса. Треугольная форма верхних кокошников, элементов оформления стен галереи и оконных обрамлений перекликается с принятыми в готической архитектуре вимпергами, а колоннада вокруг барабана центрального столпа выглядит обращением к античным формам. Поиск решений…

Если принять на веру, что и Покровский собор на Рву строили те же мастера, то на их искания был получен ответ. Уже девятистолпный храм с высоким узорчатым шатром в центре поднялся в самом сердце столицы нового государства, отстоявшего свою независимость перед вызовами с запада, юга и востока — Московии, в которую вошли владимирские, рязанские, тверские, новгородские и псковские земли, Поволжье, а вскоре — Урал и Сибирь. Перед изумленной Европой за считанные десятилетия вырос гигант, с которым приходилось считаться.

Взятие Казани навсегда прекратило унизительные для страны набеги, после которых от деревень оставались головешки, а русскими женщинами торговали на невольничьих рынках Азии. Да, еще сто с лишним лет Москву будут тревожить из Крыма, будут пылать вокруг Кремля посады, а ханские слуги — взирать, подбоченясь, с холмов. Но уже вкруг шатра храма Василия Блаженного поднялись разноцветные и причудливые главы придельных столпов, иные из них будто в чалмы одетые, и широкое крыльцо под шатровым же верхом, и орнамент кирпичной кладки говорят о том, что решение найдено; оно — в сплочении разновеликих и разноязыких под единым центром, торжественно вздымающим ввысь увенчанную крестом золотую главу в благодарность за пришедшую, может быть, откровением Божьим, премудрость, давшуюся столь нелегко…

Небесный Иерусалим на Красной площади

Небылицу об ослеплении Бармы и Постника после завершения строительства Покровского собора придумали, видимо, европейские путешественники. Но благодаря их запискам и зарисовкам до нас дошло изображение неповторимого храма в первозданном виде — еще без двух крылец и покрытия над галереей, появившихся в 1670-х. Первоначально зодчие планировали выстроить вокруг шатра над престолом Покрова Богородицы семь самостоятельных храмов на едином основании-подклете. Однако замысел, по которому в плане здание должно было образовать форму симметричной восьмиконечной Вифлеемской звезды, внес в «проект» изменения.

Собор составили девять самостоятельных храмов, освященных во имя Покрова Богородицы (в день этого праздника в 1552 г. начался штурм Казани), Троицы, Входа Господня в Иерусалим, Николая Великорецкого, Киприана и Устиньи, Варлаама Хутынского, равноапостольного Григория Армянского, трех константинопольских патриархов Павла, Александра и Иоанна, св. Александра Свирского. Соответственно, высокий шатровый столп, четыре крупных и четыре малых.  Посвящения приделов также соотносятся с датами основных боевых действий под Казанью, Варлаама Хутынского же — в память об отце царя, принявшего перед смертью схиму с именем Варлаам. Грозный государь согласился с изменением проекта и порой наблюдал за ходом строительства из Царской башни Кремля.

Полное наименование собора — Покрова Божией матери, что на рву — напоминает о существовавшей перед Спасской башней оборонительной преграде и перекинутом через нее мостике. По нему от стен Успенского собора шли к собору крестным ходом царь, его приближенные, священнослужители и толпы народа. Храм не мог вместить в такие дни всех — и Красная площадь становилась единым местом моления, объединяя власть предержащих и простой люд, окрестивший собор «горним Иерусалимом» за дивную красоту внешнего и внутреннего убранства. Множество деталей — накладные кресты, бусины, стрелы, змейки и пр. сделаны из обожженной глины и укреплены на стенах и многоступенчатых барабанах. Элементы декора несут в себе определенную символику: круги символизируют вечность, треугольники — Бога, полукружия дуг — духовные устремления, точки — начала начал, источник жизни. Росписи изобилуют орнаментом из диковинных цветов, виноградных лоз; можно увидеть изображения тюльпанов и морских водорослей из теплых морей.

Позже, уже при Федоре Иоанновиче, сносят деревянную Троицкую церковь, стоявшую над погребением московского юродивого Василия Блаженного, и к собору присоединяется новый придел, освященный в его память. Настолько почитал Иван Грозный святого человека, бывшего сапожника из Елохова, добровольно принявшего столь непростое подвижничество, что после кончины юродивого нес вместе с другими его гроб к месту захоронения. Эта, десятая, церковь — единственная теплая из всех храмов собора, и всегда открыта для народа. В 1672 г. появился еще придел над могилой другого блаженного, Иоанна Большого колпака, одиннадцатый. А в конце столетия к собору стали пристраивать приделы упраздненных в округе церквей, и их общее число достигло двадцати пяти, пока в конце XVIII в. их не снесли при ремонтных работах.

Во время октябрьских событий 1917 г. глава храма Входа в Иерусалим была разрушена попаданием артиллерийского снаряда. После восстановления собор взяло под охрану Советское государство, и, говорят, Сталин достаточно жестко запретил его трогать переустроителю Москвы Кагановичу. Мечта первого русского царя возвести в память о победе храм, которому нет равных на земле, сбылась — множество москвичей, туристов из России и Зарубежья любуются его красотой и величием, нельзя и представить себе Москву без храма Василия Блаженного.

Коломенское и от него — на восток

Уникальный дворцово-храмовый комплекс Коломенского сбережен для нас стараниями П.Д. Барановского, жившего и работавшего здесь с 1923 по 1933 гг. Барановский создал в Коломенском музей и основал школу реставраторов, придерживаясь принципа удаления позднейших наслоений для максимально возможного восстановления первоначального облика архитектурного памятника. В частности, поэтому сегодня мы видим Георгиевскую колокольню в Коломенском стоящей отдельно от трапезной храма Георгия Победоносца — столп, украшенный в основании аркатурно-колончатым поясом под рядом кокошников и двумя их рядами в подкупольном пространстве. Завершенная опирающимся на купол барабаном с небольшой главкой колокольня возведена в начале XVI в. неизвестным итальянским зодчим, вероятно, из тех, кто строил Кремль.

Водовзводная башня

Столетием спустя Коломенское выбрал для своей загородной резиденции Алексей Михайлович. Государев двор был обнесен оградой с въездными воротами, ставшими памятниками русского зодчества, были выстроены Казанская церковь, различные корпуса и палаты. Недалеко от Георгиевской церкви поднялась Водовзводная башня, в которой умелец Богдан Пучин в 1675 г. установил механизм для подачи воды для надобностей всего обширного хозяйства. Ворота башни также исполняли роль въездных, но наиболее интересны были Передние ворота, снабженные хитроумным устройством, благодаря которому искусно выполненные фигуры львов могли вставать на дыбы, вращать глазами и рычать — ну совсем как когда-то в Константинополе. Третий Рим…

Передние ворота

Задние ворота

Задние ворота — двухпролетное архитектурное сооружение, завершенное покрытием в виде «крещатой бочки». Назывались также Спасскими во имя иконы Спаса Нерукотворного, установленной над въездом. «Бочки» наряду с теремами и шатрами украсят большой деревянный царский дворец в Коломенском, который не сохранился, но в 2010 г. был восстановлен по уцелевшим чертежам на новом месте — в южной части музея-заповедника. И пусть это «новодел», но посещение его интересно, полезно и приносит радость.

А Барановский неустанно боролся за спасение архитектурных реликвий страны, пока не загремел, к счастью, всего на три года — по тем временам, подарок судьбы. Отправившись после отбытия срока за 101-й километр, в Александров, он принял самое деятельное участие в реставрации и сохранении памятников бывшей царской слободы, работал в Андрониковом монастыре, на Крутицком подворье, в Ярославской области, Чернигове, Смоленске, настоял на основании Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева и сделал в своей жизни еще очень многое, что помогает нам теперь лучше понимать, как жили и трудились предки, оставившие нам великую страну. О Барановском написано немало: иные считают, что не мог один человек успеть столько за свою пусть и долгую (92 года) жизнь — но это уже и не так важно.

В старину места вокруг еще неразросшейся Москвы были столь живописны и богаты дичью, что Великие князья и цари обзавелись тут дворцовыми селами, чтобы с комфортом проводить редкие часы досуга. К тому же, приглашение иностранных гостей и возможных союзников на охоту было известной частью дипломатического протокола. Случайно или нет, но несколько интересных шатровых одностолпных храмов появилось к востоку от Коломенского, в дворцовых селах Острове и Беседах.

Когда по весне широко разливалась полноводная тогда Москва-река, село на высоком холме и впрямь оставалось на острове. Оно исстари принадлежало великим князьям и впервые было упомянуто в 1328 г. в духовной грамоте Ивана Калиты. Считается, что возвышающийся над холмом почти 40-метровый одностолпный шатровый храм Преображения Господня с двумя приделами сооружен по указанию Ивана Грозного (этого мнения придерживались и дореволюционный исследователь Н.Д. Иванчин, и академик И.Э. Грабарь), хотя первое упоминание о нем относится к 1646 г. Кроме духовного окормления храм нес и сторожевую службу. Приближение неприятеля видели часовые, поднимавшиеся по внутренней лестнице внутрь шатра, и по их тревожному крику внизу разводили большой костер, дым от которого видели в Москве.

Еще одно предположение, основанное на данных археологических раскопок, выдвинул современный ученый Борис Винников: он доказывает, что храм был возведен в 1525-1527 гг. в честь избавления от нашествия крымского хана Мухаммед-Гирея, отступившего от Москвы как раз в канун Преображения. Накануне начатое строительство было прервано и, впоследствии, главную ось храма несколько сместили, направив на стоящий на противоположном берегу реки Никольский храм в Петровском. При этом она совпала с азимутом восхода солнца именно в праздник Преображения (ныне отмечается 19 августа).  При раскопках были найдены остатки первоначального основания апсиды. При этом исследователь предполагает строителем храма зодчего Постника Яковлева.

Неспроста островской храм называют каменным воплощением иконы Преображения. Вспомним, что по Писанию Христос с тремя учениками поднялся на гору Фавор помолиться — и преобразился чудесным образом: от него исходило сияние, а одежды стали белоснежными. Рядом же с Иисусом появились пророки Илия и Моисей. Шатер храма возносится к небу, подобно Сыну, стремящемуся к Отцу; два придела по бокам его напоминают о стоящих по обе стороны Господа пророках, а три апсиды символизируют распростертых внизу учеников Спасителя. Двенадцать малых главок над карнизом четверика символизируют двенадцать апостолов Христа. На стене храма над апсидами некогда размещалась в каменном киоте большая икона Преображения — надеемся, она вернется на прежнее место.

Несколько поясов поребрика и бегунца украшают верхние части апсид.  Под главами приделов их дополняют аркатуры. Кроме традиционных щелевидных окон мы видим круглые, оформленные лучистыми розетками. В основании восьмерика центрального столпа — четыре пояса килевидных кокшников. Над карнизом — еще три пояса кокошников, два — килевидных, и один — треугольный. Такой же поясок треугольных кокошников поменьше отделяет от шатра барабан с золотой луковичной главкой, поднятой над расширяющимся зубчатым каменным карнизом. Судя по форме яблока» под крестом, в эпоху зрелого классицизма руки реставратора дотянулись до вершины шатра.

Тогда Остров стал имением Алексея Орлова, и в благодарность императрице он повелел переосвятить приделы: один — в честь ее небесной покровительницы, а другой — в память святых мучеников Кира и Иоанна, в день поминания которых Екатерина Великая взошла на престол. До Орловых Остров принадлежал светлейшему Меньшикову, спустя некоторое время стал собственностью наследника, Петра Федоровича. А вот дочь Орлова Анна, замуж не вышла, детей не имела, и после нее усадьба и храм пришли в запустения. В большей степени Анна Алексеевна благоволила Юрьеву монастырю под Великим Новгородом. Правда, благодаря ей храм дополнился колокольней в готическом стиле, что, по мнению некоторых знатоков, испортило общее восприятие. Но колокольня примыкает с запада, а самый красивый вид на Преображенскую церковь открывается от Москвы-реки, с востока.

Взгляд перебегает от апсид и приделов к восходящим поясам кокошников, поднимающимся подобно пламени костра, благодаря чему храм порой называют «огненным». Наш ответ «пламенеющей готике»? Да нет, в оригинальности и неповторимости русских шатровых храмов никто не сомневается. Кстати, по образу и подобию одного из приделов Преображенского храма в Брюсселе на средства русской эмиграции в память о расстрелянной императорской семье и всех «в смуте убиенных» выстроена церковь Иова Многострадального.

Беседа на пути к Непрядве и Дону

Храм Рождества Христова

Небольшие шатровые храмы – как правило, домовые церкви землевладельцев, часто – правящей фамилии и приближенных. Многие из храмов с веками сильно меняли свой облик, перестраивались, обстраивались. Вот и в подмосковном селе Беседы, где в 1380 г. Дмитрий Донской получил известие о начале похода на Русь Мамая и созвал бояр и военачальников на совет-беседу, поздние переделки сделали храмовый комплекс подобным дому-кораблю – трехапсидный храм соединяется с колокольней двухэтажной трапезной.

После «беседы» князь собрал первые полки неподалеку – где после победы во исполнение обета основал монастырь, посвященный Николаю Чудотворцу. В ту памятную ночь было князю видение Мирликийского святителя, благословляющего долгий и трудный путь русского воинства к Куликову полю, и окрылило это Дмитрия Ивановича не меньше напутствия Сергия Радонежского. «Сия вся угреша сердце мое», - сказал князь, и монастырь называют Николо-Угрешским.

И в Беседах, по велению князя, поднялась тогда же деревянная церковь. Позднее, когда село перешло в собственность Дмитрия Годунова, на ее месте построили белокаменный шатровый храм Рождества Христова – в 1598-99 гг. Первоначально он, как и у большинства таких храмов, был окружен открытой галереей-гульбищем и довольно скромно украшен поясами кокошников на переходе от четверика к восьмерику. Средняя апсида разделена полуколоннами. Кроме главного престола имелись еще три. Два были расположены на ходовой паперти-галерее в приделах Покрова Богородицы и Ильи пророка.

Во времена Годуновых нижний престол в подклете носил имя преподобной Феодосии, приделы были освящены во имя Феодора Стратилата и Дмитрия Солунского, небесных покровителей царя Федора и Дмитрия Годунова. Побыв во времена первых Романовых дворцовым селом, Беседы, как и Остров, стали владением Алексея Орлова. После войны с Наполеоном начались перестройки и преобразования, появилась колокольня с элементами готики (корона из вимпергов и краббов в основании шатрового верха). Галерею разобрали, пристроили приделы с южной и северной стороны, сохранив прежнее посвящение. В 1930-х закрытый храм отдали под овощехранилище, но уже в 1943-м вернули верующим. Третий – нижний престол, после восстановительных работ последнего времени, посвятили иконе Богоматери «Всех скорбящих радости».

Путь на Куликово поле лежал через Коломну, где к Дмитрию Донскому особенно теплое отношение – князь венчался здесь с нижегородской княжной Евдокией, вел через город войска навстречу Мамаю, оказывал помощь в строительстве укреплений. Памятник князю стоит перед Коломенским кремлем, а за спиной у него – башня, в которую некогда заточили Марину Мнишек. Официальное название башни – Коломенская, народное – Маринкина. В русской архитектуре – символ на символе. Победы, трагедии, смуты – все переплелось и застыло в камне не просто музыкой, а драматичной симфонией эпох. А в 1552 г. в Коломенском кремле возвели шатровую Успенскую церковь. Здесь невысокий, но внушительный шатер, увенчанный шлемовидной главой на световом барабане, стоит прямо на мощном четверике. Стены завершаются закомарами, на которые нисходит с шатра кровля; высота всех трех апсид не превышает половины высоты главного объема.

Успенская церковь

Церковь Петра Митрополита

Еще один известнейший шатровый храм возведен в Переславле-Залесском по указанию Ивана Грозного. Это – церковь Петра Митрополита, замыкающая ансамбль Красной площади города. Достраивался храм уже после кончины царя, в 1585 г. Он стоит на высоком подклете, поверху опоясанном галереей.  Над ней возвышается крестообразный в плане основной объем здания, увенчанный поясом кокошников – по три на каждой широкой стороне креста, по одному – над узкими стенами, образующими угол. Каждая из четырех широких стен делится пилястрами на три части с окнами в средней. Восьмерик с окошками и кокошниками, по три над каждой стороной, установлен на сводах. Опирающийся на него шатер заканчивается чешуйчатой главой на высоком световом барабане. В подклете позднее оборудовали теплую церковь с престолом во имя архистратига Михаила. А до этого там хранилась казна, а еще раньше, по предположению ученых, там могли прятать высокопоставленных узников. Храм возвращен церкви, но нуждается в масштабной реставрации.

Говоря о шатровых храмах XVI столетия, стоит также упомянуть стройную Воскресенскую церковь в селе Городня Ступинского района Подмосковья, возведенную в 1530-40-х гг., или Никольский храм Покровского монастыря в Балахне, построенный в год взятия Казани и в честь этой победы. Шатровой направление в русской архитектуре быстро развивалось, и с ростом экономики страны, приросшей Казанью, Астраханью, Уралом и Сибирью, могло дать еще не один шедевр – но дальше была Смута, и какое-либо развитие в русском зодчестве остановилось на несколько десятилетий.

Евгений ШАПОЧКИН