Новгород. На Торговой стороне

03.08.2018 г.

Автор: Евгений Шапочкин Новгородцы считают свой город родиной России — отсюда, от Рюрикова городища, начиналась официальная русская история. Все было у новгородцев, не хватало только хлеба, плохо родившегося на северных почвах. Да буйные Автор: Евгений Шапочкин

Новгородцы считают свой город родиной России — отсюда, от Рюрикова городища, начиналась официальная русская история. Все было у новгородцев, не хватало только хлеба, плохо родившегося на северных почвах. Да буйные соседи, да свои притенсители из «золотых поясов». Порой кажется, что все уже известно, прочитано, увидено и понято — но для внимательного гостя Новгород всегда открывается по-новому.

Две стороны одной медали: Торговая

Волхов делит Новгород на две исторические части: Софийскую, где расположился Детинец-кремль, и Торговую, с множеством удивительных, типично новгородских архитектурно-исторических памятников. Здесь, на Торговой стороне, это прежде всего Ярославово Дворище — бывшая княжеская резиденция. Когда в 1136 г. новгородцы совершили исторически первую русскую революцию, арестовали князя Всеволода со всей семьей и изгнали его, здесь широко раскинулся Торг, на котором возникали новые храмы, построенные на средства богатых горожан.

Ярославово Дворище и Николо-Дворищенский собор (в центре)

Первым же из каменных храмов стал Никольский, или Николо-Дворищенский собор, заложенный сыном Владимира Мономаха Мстиславом еще в 1113 г. Собор строился долго, его освящали как раз в роковой для князя Всеволода год. Это один из самых высоких новгородских храмов, он лишь немного ниже Софийского собора, но хоры, где должна была присутствовать во время богослужения княжеская семья, расположены на том же уровне. Пятиглавием и отсутствием боковой башни храм немного отличается от Георгиевского собора Юрьева монастыря, но в целом – это такой же шестистопный трехнефный крестово-купольный храм, возведенный тем же зодчим – мастером Петром.

Кладка стен велась традиционным полубутовым способом. И внутри, и снаружи элементы собора устремляют его вверх, что особенно чувствуется, когда находишься в узком нефе, стесненном мощными столпами. Лопатки наружных стен связывают арочные завершения; окна и ниши на пряслах расположены ярусами, подчеркивая ритмический рисунок фасада. Световые барабаны украшены аркатурным поясом.

Собору невезло – он горел не менее 12 раз и неединожды перестраивался. Одна из реставраций была проведена на средства купцов Ганзейского союза, в партнерских отношениях с которым Новгород состоял до присоединения к Москве. В нижнем помещении сохранился крупный фрагмент первоначальной росписи, повествующей о страданиях библейского Иова, что характерно и для истории храма, и для новгородской и всей российской истории. Хотя нельзя сказать, что свои страдания мы всегда переносим безропотно.

Церковь Жен-Мироносиц

Церковь св. Прокопия

Множество храмовых построек на Торгу и, особенно, на дворе Ярослава, порой сравнивают с частоколом – так близко друг к другу поднимаются их позлащенные кресты. Ядро Дворища – Никольский собор. Рядом с ним – построенные московскими купцами Сырковыми в начале XVI в. Церкви св. Жен-мироносиц и св. Прокопия, в деталях которых начинают проступать особенности московского зодчества. Первая из них разделена на три этажа, и два нижних отводились под склады, так часто поступали благотворители из третьего сословия, чтобы уберечь свое добро от пожаров в надежном каменном храме. Во второй церкви планировка повторилась.

Церковь Параскевы Пятницы

Севернее собора – более древняя постройка, на которую всегда обращают внимание гостей – церковь Параскевы Пятницы на Торгу (1156). Ее построили новгородские купцы, разбогатевшие на торговле с европейскими странами. Иноземные же купцы имели на Торгу свои представительства, Готский и Немецкий дворы, обладавшие неприкосновенностью и просуществовавшие до XVI в.

Церковь Ивана на Опоках

Церковь Успения на Торгу

Князь Всеволод, надеясь на поддержку новгородского купечества, выстроил на Торгу две церкви. Одну из них, Иоанна Предтечи, получившее имя Ивана на Опоках (1127), он передал первой в городе купеческой братчине – «Иванскому сту». В храме установили весы и принятые тогда эталоны мер. Другая , церковь Успения на Торгу (1135), встала рядом и звалась в народе храмом Успения на Козьей бородке (Козьем броде) – рядом торговали скотом. Торг насчитывал почти 1800 лавок, прилавков, амбаров и прочих построек, рядами вытянувшихся вдоль Волхова. Каждый ряд имел соответствующее делу название: Хлебный, Рыбный, Пирожный, Ветошный, Кожевный, Льняной - не менее 43 имен в истории сохранилось. Деревянные лавки, частый источник пожаров, снесли при Петре, заменив каменными торговыми рядами.

Церковь Спаса на Ильине

К востоку от Ярославова Дворища находится ставшая одной из главных достопримечательностей Торговой стороны церковь Спаса на Ильине (1374). Она построена на средства боярина Василия Даниловича при участии «уличан» Ильиной улицы и знаменита, прежде всего, тем, что расписывал ее сам Феофан Грек. Еще один небольшой однокупольный новгородский храм с восьмискатной простой кровлей – но он может служить образцом новгородского каменного декора: на разделенных лопатками на узкие прясла стенах мы видим бровки над щелевидными окнами и композициями окон, резные кресты, более похожие на славянские символы.

Здесь, как это регулярно встречается в убранстве новгородских храмов, большая часть узоров сосредоточена в среднем прясле – тут и нишки, и медальоны, и аркатура над входом. Барабан под шлемовидной главой украшен темя рядами орнамента; над простенками между узких окон с бровками также присутствуют равномерно распределенные медальоны. Верхний ряд орнамента на барабане – пояс растительного узора, напоминающего то цветы ромашки, то – сияющее солнце. Между ним и аркатурой – узкий пояс бегунца. В овальных нишах по обеим сторонам от входа – вкладные каменные кресты.

Знаменский храм

В стоявшей ранее на месте Спаса на Ильине церкви до 1356 г. хранилась самая дорогая для новгородцев икона «Знамение», по преданию спасшая город от захвата Андреем Боголюбским. А в 1688 г. рядом с храмом был воздвигнут Знаменский собор (церковь Богородицы Знамения), и до самой революции святыня находилась в нем. Собор является типичным примером московского зодчества, и его фриз чем-то напоминает Архангельский собор Московского Кремля и Трапезную Данилова монастыря в Переславле. После реставрации здесь были обнаружены фрески начала XVIII в. работы костромской артели Ивана Бахматова.

Антониев монастырь – первый общежительный монастырь в Новгороде. С ним связана легенда о канонизированном в Новгороде уроженце Рима Антонии, исповедовавшим православие. Унаследовав от родителей богатое состояние, он раздал почти все его бедным, а часть запечатал в бочку и бросил ее в море. Камень, на котором стоял, молясь, удалившийся от мира Антоний был чудесным образом перенесен по водам морей и рек в Новгород. Туда же вскоре приплыла и бочка, благодаря содержимому которой Антоний Римлянин построил в 1117 г. здесь, в северной части Торговой стороны собор Рождества Богородицы и основал этот монастырь.

Собор Рождества Богородицы

Сохранилась часть фресок, отнесенных к 1125 г. Кроме собора и более поздней Сретенской церкви XVI в. достопримечательностью обители является камень – тот самый камень св. Антония. Вскоре обитель превратилась в подлинный центр образования и просвещения всей Новгородчины. В 1136 г. иеромонах Антониева монастыря Кирик Новгородец завершил труд, положивший начало русской математике – «Учение о числах». Здесь в XVIII в. постигал премудрость св. Тихон Задонский — в молодые годы, конечно. В настоящее время на территории монастыря мирно сосуществуют музей, действующая Сретенская церковь и Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого.

Сретенская церковь с трапезной

Развитие судоходства и предпринимательства обеспечивали рост экономической значимости города в Европе и на Руси. Но не только торговлей занимались судоводители северной русской твердыни. Новгородские ушкуйники (ушкуй — вместительное парусное одномачтовое судно с палубами на носу и корме) сбивались в ватаги, грабили, или, как говорили, объясачивали, т.е. облагали данью-ясаком народы Севера и Урала, и даже прошли намного раньше Ермака в Сибирь. Доставалось от них и русским городам, Костроме, например, и даже Орде, из которой жаловались русским князьям на бесстыжих пиратов. А те выгодно сбывали награбленное новгородским же купцам и отправлялись промышлять дальше. В былинах воспетый Васенька Буслаев — не кто иной, как предводитель ушкуйников.

Новгород все же не жил грабежами — здесь процветали торговля и ремесла, пушной промысел и бортничество. Замки местных мастеров ценились выше заморских. Культурных слой в центре города достигает 12 м, и в болотистой почве археологи находят изделия новгородских гончаров, ювелиров и даже отлично сохранившиеся берестяные грамоты. Кстати, за все время раскопок обнаружено 1050 берестяных грамот, неизмеримо больше, чем во всей остальной России, Украине и Белоруссии вместе взятых.

Церковь апостола Филиппа

Через город шли важнейшие торговые пути из Европы в Азию и страны Ближнего Востока, и Новгород становится партнером Ганзы — купеческого союза северных немецких городов, сумевших пушками своих кораблей заставить замолчать Датское королевство и заключить мир на унизительных для Дании условиях. В католических соборах Европы горели свечи из новгородского воска, знать носила беличьи и куньи шубы — до полумиллиона шкурок вывозили из вечевой республики на Запад. Славилось золотое шитье новгородских мастериц. А вот хлеб на здешних землях родился плохо, и великие князья, отчаявшись овладеть городом силой, брали Торжок и перекрывали проходившие через него пути подвоза зерна из плодородных русских земель, заставляя непокорных новгородцев идти на уступки.

Церковь Климента на Иворове улице, 1517

Когда-то киевский князь Владимир послал своего родственника и сподвижника Добрыню водрузить в центре Новгорода статую Перуна и заставить людей почитать идола. Десяти лет не прошло, как тот же Добрыня по приказу Владимира новгородцев крестил, а статую низвергли и волочили по мосту, чтобы швырнуть в Волхов. Легенда гласит, что бросил на мосту Перун свою палицу, и с тех пор этот мост стал местом кровавых кулачных боев горожан. Новгородское вече, состоявшее из зажиточных граждан, «золотых поясов» утверждало и прогоняло князей. На вече спорили, бранились, рвали рубахи на груди нанятые боярами профессиональные заводилы. А не договорившись, шли оттуда толпой на мост, и решала сила. В дни Ивана Грозного таких прогневивших царя «демократов» побрасали с этого моста опричники в воду Волхова.

На волховских берегах

В Новгороде и вокруг него действовало 82 приходских храма и 24 монастыря — до нас дошло не более полусотни. В восточном пригороде из руин восстановлена церковь Спаса на Ковалеве, причем архитектор Л.Е. Красноречьев постарался придать возрожденному храму первоначальный облик, а художники-реставраторы А.П. и В.Б. Грековы сумели буквально из кусочков собрать почти 160 м фресковых композиций 1380 года. Роспись делалась накануне Куликовской битвы, и, несмотря на неприязнь к московским князьям, патриотический подъем охватил к этому времени всю Русскую землю.

Спас на Ковале

Смешанная кладка и вкладные поклонные кресты

Сам же храм был выстроен на средства боярина Онцыфора Жабина в 1345 г., а расписывали его сербские мастера, придерживаясь византийских канонов и сложившихся на Балканах традиций. Одноглавый четырехстолпный одноапсидный храм с внушительными приделами принадлежал Спасскому монастырю, прекратившему существование после секуляризации церковных владений, проведенной Екатериной II. Церковь продолжала действовать, теперь она восстановлена и ее внешний вид дает представление о том, как выглядели неоштукатуренные новгородские храмы в древние времена.

В 1941 г. в результате работы немецкой артиллерии Благовещенская церковь и храм Спаса (Преображения Господня) на Нередице с его уникальными фресками были разрушены. И если последнюю удалось восстановить, и сейчас можно полюбоваться красотой и строгостью ее пропорций, невольно сравнивая церковь со знаменитыми храмами Владимиро-Суздальской Руси, то само Рюриково Городище со стоявшей на нем Благовещенской церковью — руины.

Спас на Нередице

Спас на Нередице — последняя (1198 г.) княжеская постройка, стоящая на невысоком холме. Это четырехстолпный трехапсидный храм, при этом высота центральной апсиды вдвое больше боковых. Плитняк, природный камень, из которого сложены стены, плохо поддается обработке. Небольшой аркатурный пояс вверху барабана, широкие лопатки, переходящие в плукруглые арки закомар, да узкие окна — вот и все, что выделяется во внешнем облике одноглавого храма, известного всему миру. Зато внутреннее пространство его было расписано полностью, и эти фрески сохранились до прихода гитлеровцев.

Уцелела только часть восточной стены и фрагменты росписи в центральной апсиде. Все остальное можно найти лишь в исторических альбомах. Удалось установить имя одного из живописцев — новгородец Олисей Гречин. Работы других мастеров, чьи имена неизвестны, отличаются от его фресок по манере письма. Акварельные копии фресок Нередицкого храма, выполненные художником Николаем Мартыновым, получили бронзовую медаль Парижской (1867 г.) выставки. Росписи были уникальны, и, хотя к их изучению специалисты приступили лишь в начале XX в., результаты этой работы ошеломляют. Мы видим не только изображения святых с горящими глазами, строгих пророков и подвижников, здесь есть любопытные сюжеты, например, нечистый, издевающийся над богачом в аду, или св. Бенедикт, православный святой и покровитель ордена католических монахов. На одной из стен был помещен портрет построившего храм князя Ярослава Владимировича, и, конечно, первых русских святых — Бориса и Глеба.

Юрьев монастырь

На противоположном берегу Волхова, почти напротив — знаменитый монастырь, построенный Ярославом (в крещении — Георгием, а по-русски — Юрием) Мудрым. Правда, в летописях обитель упоминается с 1119 г., и ее основание приписывают князю Всеволоду Мстиславичу, которым, по поручению сына Мономаха, Великого князя Киевского Мстислава в указанный год был заложен каменный Георгиевский храм, высоко (32 м) поднимающий три свои серебряные главы над берегом реки. Из глубины веков дошло имя строителя собора — мастер Петр. Он же построил и церковь Благовещения на Городище, и Николо-Дворищенский собор в Новгороде. Георгиевский собор — шестистолпный трехапсидный крестово-купольный храм, имевший вначале позакомарную кровлю — возводили долго, 11 лет.

Георгиевский собор

По всей высоте выделяются арочные ниши, барабаны в верхней части украшены аркатурой. Одна из малых глав венчает квадратную башню с лестницей, ведущей на хоры, другая как бы уравновешивает ее. На хорах имелись два придела — один был посвящен празднику Благовещения, другой — князьям Борису и Глебу. Более поздние пристройки были разобраны реставраторами. В верхней части башни сохранились древние фрески, остальные были сбиты со стен при реставрации в XIX в. Уцелевшее изображение св. Георгия — одна из древнейших храмовых икон России. Собор долгое время служил усыпальницей священнослужителям и князьям и, между прочим, здесь погребен и Дмитрий Шемяка, пытавшийся спастись в Новгороде после поражения от Василия Темного.

В XIX в., благодаря бурной деятельности архимандрита Фотия, начавшего возрождать монастырь (это по его решению были, кстати, отправлены на укрепления полов Георгиевского собора древние фрески) и пожертвованиям графини Анны Орловой, дочери Алексея Орлова-Чесменского, в обители появилась построенная по проекту Карла Росси колокольня, приземистый Крестовоздвиженский собор, больничный, келейный, настоятельский корпуса, соединенные с несколькими небольшими храмами. Орловы, Алексей и Григорий, Анна Алексеевна и архимандрит Фотий также упокоились в стенах Георгиевского собора.

Крестовоздвиженский собор

Спасский собор и колокольня

Есть несколько легенд, связанных с именами погребенных здесь людей, и одна из них рассказывает, как грабившие монастырь шведы разрыли могилу старшего брата Александра Невского Федора, вытащили его не тронутое тленом тело и прислонили к стене. Нетленные мощи были перенесены в Софийский собор. На месте сгоревшей церкви св. князей Федора и Александра Невского в 1823 г. построили Спасский собор, в том же году, что и Крестовоздвиженский, где уже с 1991 г. начались службы. А захоронения в Георгиевском соборе, как и значительная часть храмового имущества, иконостас, паперть и многое другое, были уничтожены в 1930-х.

У истока Волхова из Ильмень-озера, в полутора километрах от Юрьева, стоит Перынский скит, уединенная монашеская обитель на полуострове Перынь. Селившиеся здесь славяне поклонялись Перуну, и раскопками было обнаружено языческое капище. Идола, конечно, христиане отправили в Волхов, а на месте поклонения ему воздвигли высокий храм Рождества Богородицы и основали монастырь, братия которого и сейчас занимает активную жизненную позицию, при этом радушно встречая тех, кому дороги отечественные святыни и история.

Храм Рождества Богородицы

Если же отправиться от Юрьева монастыря в другую сторону, то совсем рядом расположился музей деревянного зодчества «Витославлицы», изобилующий наглядными примерами характерных для Русского Севера крестьянских изб и клетских церквей. Здесь любят отдыхать жители города и насмотревшиеся каменных достопримечательностей туристы.

Со временем масштабное строительство храмов в Новгороде постепенно сокращалось, поскольку князьям запретили использовать для строительства городскую казну. Ими были построены только храмы Ивана на Опоках и Успения на Торгу. Возводить храм или нет, какой — решения принимались населением концов или отдельными купцами. Храмы этого периода преимущественно одноглавые, лишенные каких-либо пышных архитектурных форм. Несмотря на продолжающийся культурный обмен с европейскими мастерами, на что-то большее просто не хватало денег. Поэтому к концу XV в. многие опытные зодчие ушли в московские земли — там начинался новый этап в истории русской архитектуры.

Церковь Бориса и Глеба

Трагические события последующих веков свели к концу царской эпохи один из знаменитейших экономических и культурных центров Европы на уровень обычных провинциальных городов. Но интерес к истории Новгорода, к самобытности его архитектурных памятников и уникальным раритетам, которые эта земля продолжает открывать для нас, не угасает. Не иссякает поток туристов, не прекращаются исследования, ведется реставрация храмов. И в рассказах ученых, экскурсоводов, да и простых новгородцев слышится не столько гордость за свой древний город — а любовь к нему, нескончаемая любовь, «на чем стояла, стоит и стоять будет Русская земля».

Евгений ШАПОЧКИН